Дочери Победы

8-го мая 1965-го года в центральной советской прессе был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР об объявлении Международного женского дня 8-ое марта нерабочим праздничным днём. 

С чего бы это вдруг? И что за странность? А почему было не объявить тоже самое, скажем, 7-го марта 1965-го? Бюрократия? Проволочки? Отсутствие инициативы на местах? Чтобы ответить на этот вопрос надо хоть немного понимать реалии того времени. 

В СССР шестидневная рабочая неделя (только 7-го марта 1967-го выйдет постановление ЦК КПСС, Совета министров СССР и ВЦСПС о введении пятидневной рабочей недели и двух выходных). Каждый праздничный и выходной день буквально на счету — война, хоть и закончилась двадцать лет назад, тяжелейшие её последствия Советский Союз ощущает до сих пор. Идёт последний год семилетки (единственного в истории СССР семилетнего плана принятого как необходимое расширение шестого пятилетнего плана — слишком многое надо было восстановить, поднять из пепла и построить заново). Ощущаются первые плоды «косыгинских реформ», на горизонте — восьмая пятилетка (1966-70) которую впоследствии назовут «золотой» — настолько она будет успешна. 

У власти Первый секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев (должность генсека — Генерального секретаря будет введена годом позже). Официально (после «хрущёвских фокусов») провозглашён возврат к ленинским принципам коллективного руководства, взят курс на строительство развитого социализма (полностью концепция будет сформулирована в 1967-ом) как неизбежной ступени перед наступлением коммунизма.

Советский Союз, если рассматривать совокупность факторов внешних и внутренних, находится в зените своего могущества и это не фигура слова — сделано многое из невозможного — Великая Победа, рывок в космос, восстановление разрушенного войной народного хозяйства, Варшавский блок, мощнейшая армия. Выходит, и остальное будет достигнуто — рост экономики за счёт начатых реформ, геополитический выигрыш в мирном соревновании с Западом, значимое увеличение благосостояния граждан — и это всё практически  после полувека тяжелейших испытаний из которых и состояла сплошь история первого в мире государства рабочих и крестьян.

Настало время вспомнить о героическом прошлом.

Настало время воздать дань памяти павшим, восславить живущих.

Настало время вернуть долги народу.

И это тоже не следует понимать как фигуру речи. Брежнев, стоящий у руля власти - фронтовик. Тяжёлая контузия, ранение, многократные высадки с десантом на Малую землю — это может нравится или не нравится, но это правда, из чего и следует, что Брежнев войну знал не понаслышке и понимал, кому и что стоили военные годы на фронте и в тылу.

И, в особенности, женщинам.

Нельзя сказать, что «дорогой» Леонид Ильич был таким уж, прям, ловеласом, но к женскому полу он испытывал вполне искреннее уважение и это именно ему принадлежит идея выходного дня 8-го марта. Это именно он впервые, на торжественном докладе по случаю 20-летия Победы (8-го мая 1965-го), сказал: «Если бы могли мы на одну чашу весов положить подвиг мужчин на войне, а на другую — труд женщин на фронте и в тылу, то эти чаши уравновесились бы. Без советских женщин, без их исключительной самоотверженности наша Победа была бы невозможна».

Сейчас в такое трудно поверить, но существовал в то время феномен — роль победителей безусловно отводилась мужчинам, причём не в силу гендерного неравенства — в силу внутренних убеждений, веками сформированных понятий и о защите Родины и о сбережении родного дома. Мужчина уходит на битву, женщина остаётся на хозяйстве, с детьми и стариками.

Слова Брежнева прозвучали, вот уж действительно, как гром среди ясного неба. А ведь было всего лишь сказано очевидное, лежащее на поверхности. 

Всё, что случилось в те дни празднования — военный парад на Красной Площади (впервые за двадцать лет), объявления Дня Победы нерабочим праздничным днём, (а до этого был рабочим, начиная с 1948-го), объявление нерабочим и праздничным днём 8-ое марта, всколыхнуло общество. Настал поистине момент осмысленного возвращения в историю военных лет. Вместе с тем ожили и все фантомные боли...

Люди с какой-то новой невероятной силой искали потерянных родных, пропавших без вести отцов и мужей. Газеты и журналы рассказывали о забытых героях, о вновь узнанных подвигах и огромное и более, чем заслуженное место занимали во всех публикациях истории женщин, вынесших на своих плечах всю тяжесть войны.

Вот, что важно и нужно понять, и сейчас мы будем говорить об этом:  в годы военные образ советской женщины в советском плакате был образом всесокрушающей, практически неодолимой божественной силы. Это были сверх-женщины, способные не только заменить мужчин, но и при всём том безукоризненно продолжавшие исполнять предназначение своего рода — рождение и воспитание детей, сохранение быта и домашнего хозяйства, внимание к старшему поколению. А ещё верность. Все они, все до единой, были наделены той симоновской пронзительной верностью перед которой отступала сама смерть...

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: — Повезло.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

А теперь попробуйте представить себе такую жизнь и во время и после войны (когда очень многие из мужчин не вернулись домой) — возможно ли это? Под силу ли такое тем, кто призван от начала времён дарить новую жизнь, но никак не тянуть лямку надрывную — за двоих, троих... За всех тех — кого нет рядом?

Давайте посмотрим для начала на самые сильные, самые знаковые плакаты того времени.

Татьяна Ерёмина, известнейший иллюстратор детской книги, талантливая ученица Сергея Герасимова и Александра Дейнеки (её дипломной работой была серия плакатов «Советская женщина» отмеченная дипломом первой степени): «Убрать урожай до единого зерна!» (1941) — школьница в пионерском галстуке, бабушка в платочке и над ними, подобно древней богине плодородия с огромным, воздетым над головой снопом колосьев в руках — советская женщина, Родина-Мать, собирающая с полей хлеб  сыновьям, фронту. Даже и сейчас, по прошествии стольких лет, при виде этого плаката испытываешь внутренний озноб, дрожь, хоть всё и залито ярчайшим солнцем и буйствуют алые, рыжие краски. Это и есть сопричастность.

Алексей Ситтаро, график и монументалист, ленинградец (погиб в блокаду в 42-ом): «Большевистской уборкой урожая, по врагу!» (1941) — женщина-хлебороб, женщина-воительница, чей сноп поднятый над головой, столь огромен, что сливается с небом, а его колосья обращаются в авиабомбы наносящие удары по врагу!

Ещё один плакат Татьяны Ерёминой: «На трактор девушки садятся смело, дают бойцам уверенный наказ: — фашистов бейте храбро и умело, а мы уж поработаем за вас!» (1941) — в рукопожатии женщины за рулём трактора и мужчины уходящего на фронт эстафета божественного смысла, эпос древних, былины о девах-воительницах и русских богатырях. Мощь и спокойствие, как высшее проявление духовной силы.

Мария Бри-Бейн, ученица Машкова, участник Общества работников революционного плаката: «Мы поклялись своим мужьям, бойцам-героям, что будем им ковать оружье день и ночь, что по военному все нормы перекроем, чтоб фронту нашему помочь!» (1941) — стихи Демьяна Бедного ложатся нерушимым гранитным основанием, а над ним — в разы выше цехов, выше уходящих на фронт маршевых колонн  — женщина–сталевар, с лицом отливающим медью и золотом, в алой косынке, исполненная непреклонной решимости — невероятно красивая и абсолютно неземная. Она сошла с небес для свершения подвигов в человеческом обличии.

А знаем ли, помним ли мы, что всё это правда?

Одна из советских икон того времени — Фаина Васильевна Шарунова, совсем не богатырского телосложения девушка — первая в мире женщина-горновой (полюбопытствуйте описанием профессии), работница Нижнетагильского металлургического завода им. В.В. Куйбышева. Услышав сталинский призыв об освоении сложных мужских профессий, перешла на работу в доменный цех сначала подручным горнового, а с 1943-го — старшим горновым. Её фотографию в рабочей спецовке у доменной печи опубликовала «Комсомольская правда» и с тех пор поток писем с фронта от бойцов, увидевших её в газете был таков, что носили их почтальоны мешками.

Ещё история (и нет им конца) — первая в СССР женщина-бурильщица, Раиса Терентьевна Никитина — осенью 1941-го на шахте имени О.Ю. Шмидта собрала и возглавила бригаду бурильщиц, заменивших своих мужей ушедших на фронт. Девушки перекрывали норму в два, а то в три раза — не щадя ни здоровья, ни сил. Где ещё в мире, в какой ещё стране видели вы такие примеры ни с чем не сравнимого женского героизма? Муж Раисы Никитиной погиб в марте 1945-го в Венгрии... Погиб, но всю его рабочую норму за все годы войны, да и более того — выполнила его жена воспитывавшая двух дочерей.

Ольга Эйгес, ученица Александра Дейнеки, прекрасный иллюстратор и плакатист, работала над интерьерами станций московского метро и ВДНХ: «Чем крепче тыл — тем крепче фронт! Женщины! Изучайте производство, заменяйте рабочих, ушедших на фронт!» (1941) — женщина у станка, на стойке — фамилия прежнего мастера «Алёшин», она меняет карточку на «Иванова». Точнее не скажешь. В этом сила плаката. В этом его правда.

Уже к концу 1942-го года три четверти всех занятых в сельском хозяйстве и две трети занятых в промышленности составляли женщины, причём и на рядовых должностях, и в руководстве. Фронт и тыл стали едины. Никто не разделял — где проходит граница мира, где войны — война была в каждом доме и в каждой семье. Так и смогли мы одержать Победу. Только так и смогли...

Алексей Кокорекин, один из столпов советского плаката, величайший мастер «открытого окна в социалистическую реальность»: «Всё для Победы! Фронту от женщин СССР» (1942) — миловидная девушка в рабочем комбинезоне не по размеру, положила руку на авиабомбу чуть не с неё ростом, сзади «шеренги» снарядов. Бессознательно считывается нечеловеческая мощь такой вот девчонки в белой косыночке. Если надо, если придётся, она и сама разметает врага. Плакат излучает ощутимую и неотвратимую для агрессора угрозу. Красная богиня несущая смерть вражеским ордам.

И в то же время, плакат ленинградца и блокадника Иосифа Серебряного (соавтор полотна «Прорыв блокады 18-го января 1943-го года», автор плакат «Накося выкуси!» созданного и пущенного в тираж в ночь прорыва): «А ну-ка, взяли!..» (1944) — хрупкая, красивая женщина в рабочей одежде, в стоптанных сапогах смотрит нам прямо в глаза (и ведь взгляд не отведёшь) — носилки с красным кирпичом, мастерок, восстановление Ленинграда, восстановление разрушенного войной — потому и многоточие на плакате... Все силы — фронту, все силы — тылу. А сколько ещё потребуется тех сил?

Война противна женскому естеству.

Война... Сколько бы нас было сейчас? Кто бы посмел на нас вякать?

Мы победили. Истинную цену Победы не знает никто.

Ленинградец и блокадник, художник «Боевого карандаша» Михаил Гордон, рядовой Ленинградского фронта и художник-плакатист Лев Орехов, ленинградец и блокадник, плакатист Леонид  Петров — этим творческим союзом в годы войны были созданы поистине великие образцы советской пропаганды, а это их плакат почти послевоенный, почти мирный: « Дадим стране победный урожай!» (1945) — и снова за рулём трактора улыбающаяся советская женщина — а кто же ещё? Весной Победы нашей?..

И снова Алексей Кокорекин: «Таких женщин не бывало и не могло быть в старое время. И. Сталин» (1947) — это суббота, 8-ое марта 1947-го, так говорит нам плакат за спиной женщины на трибуне — она в строгом костюме, со Звездой Героя Советского Союза на груди. Это не совпадение праздничного и выходного дня — и ещё очень долго, почти двадцать лет, не будет никаких выходных суббот... И ведь жили. Точно как на плакате Дейнеки «Работать, строить и не ныть!» 

Куда там ныть.

Похоже что и слова такого не знали.

Забыли его...

Обожествление женского подвига, женского героизма в годы Великой Отечественной как и всегда нашло в послевоенное время отражение в плакатах совсем уже мистического свойства, фактически — в иконописях Советской Красной Империи.

Один из ярчайших тому примеров, плакат художника-графика и книжного иллюстратора Петра Голубя: «Слава советским женщинам, активным строителям социализма!» (1947) — над ней, над девой-победительницей в алых одеждах, стоящей на трибуне с гербом Советского Союза украшенной букетами роз, прямо над её головой, в туманной призрачности иного из миров, парит флаг СССР над куполом Сената Кремля.

К сказанному нечего добавить, а между тем рассказать удалось совсем немногое. Вновь и вновь приходится повторять самим себе — мы ничего не знаем о той войне, о Великой Отечественной унесшей мирную жизнь нескольких поколений и даровавшей наше будущее.

Прав был Виктор Астафьев, ей, именно ей, советской женщине — надлежит поставить памятник из чистого золота посреди бескрайнего поля.

Да разве ж в золоте том дело...